Чародольский браслет - Страница 29

К оглавлению

29

– О, так у него сын был? Тоже злой и сильный?

– Нет, маленький и глупый. Хотя чертовски талантливый.

– А-а-а…

– И сказал тогда ему: «Сынок, помни одно: никогда не привязывайся к людям и не доверяй им. Даже тем, кого считаешь слабым, ведь даже у самого хилого из людей имеются зубы. Но особенно, сынок, не доверяй женщинам».

– Они слабые, но зубастые?

– Не совсем, сынок, не совсем… Да, они слабы и всегда так мило улыбаются нам, что их зубки кажутся неопасными и сердце наше тает… Берегись их.

– Папа, я не собираюсь в скором времени жениться.

– Я не об этом, сын.

– Тогда о чем же?

– Если тебе вдруг придется делать выбор… Между правдой слабого и правдой сильного… Знай, какую сторону выбрать.

– А если правда слабого окажется весомее правды сильного?

– Тогда выбирай тех, кто ближе тебе по крови.

– А нельзя просто оставить одну девушку в покое и приумножить родовую силу как-нибудь иначе? У других забрать?

– Никак нельзя. Если в твоих руках трепыхается журавль, незачем вертеть головой в поисках стайки синиц. Тем более что у нашего журавля, возможно, корона на голове… Я вижу, ты меня понял, сынок?

– Прекрасно понял, папа.

Глава 1
Одна золотая монета

Зима выдалась снежной.

Целыми днями носились в горах бури и вьюги, мерзла вода в ручьях и речках, лютый холод поселился в тесных комнатах домика на горе. Чтобы выйти наружу, каждое утро приходилось заново расчищать снег перед дверью, и бедная та девушка, которая не справлялась с этим вовремя – до того, как проснутся остальные обитатели.

Бывали такие времена, когда лесные ученицы по несколько суток просиживали в комнатах, прислушиваясь к завыванию ветра за окном, и часами изготавливали бесчисленные «славянки» – волшебные орнаменты из деревянных палочек и камней, требуемые для сотворения природных заклятий. Самым ловким ведьмам удавалось строить из этих знаков шаткие и хрупкие пирамиды, чтобы с их помощью призвать дождь, утихомирить бурю, повернуть ручей в сторону или вызвать огонь из-под земли.

Татьяна не была уверена, что подобные знания пригодятся ей, закоренелой городской жительнице, но послушно учила и исполняла все, что требовали. Да и, признаться, учеба давалась ей не в пример легко: стоило только представить живой огонь, охватывающий кольцо из «славянок», и Татьянин костер вспыхивал самым первым. Ей без труда удавалось вызвать ветер или закрутить водоворот в чане с водой, и все благодаря таинственному прабабкиному браслету.

А вот боевые искусства давались тяжело, с синяками да ссадинами – сказывалось отсутствие опыта. Но и здесь Татьяна достигла определенных успехов. Куда хуже она справлялась с руническим письмом-трехстрочьем, не говоря уже о жалких попытках превратиться хоть в какого-то, пусть самого мелкого зверя… Как раз из-за последней премудрости девушке грозил еще один год учебы в горах, третий по счету, потому как первые два выпускных экзамена она с треском провалила.

Приход ранней весны в домике на горе встретили с радостью: наконец-то растаяли сугробы, потекли быстрые шумные речки, появились первые подснежники, а кое-где уже проглядывали тонкие полоски молодой травы. Но самое главное – открылся проход через горы, так что вскоре ученицам обязательно разрешат спуститься в деревню, к людям, взять свежего белого хлеба и молока, не соленого, но вкусного овечьего сыра, потому как от жесткого вяленого мяса и сухофруктов давно у всех зубы сводило.

В это утро Таня проснулась от резкой боли: ее браслет вдруг жарким обручем сдавил плечо.

– Да что такое-то? – сонно пробормотала девушка, но все же села в постели.

За окошком тугой пеленой стелился туман – бледный предвестник наступающего рассвета. Остальные ведьмы спали. Еще бы! Вчера они все вместе бегали врассыпную по горам, собирали острые фигурные камни для «славянок», а еще искали и бережно срывали подснежники с десятью лепестками – эти цветы обладали особыми чарами, поэтому широко использовались для приготовления любовных зелий.

Убедившись, что браслет больше не дает о себе знать, Татьяна вновь рухнула на подушку. Надо поспать хоть немного – до того близкого времени, когда злой окрик главной лесной ведьмы Олеши, возвещающий о подъеме, не содрогнет ветхие стены их жилища.

После этого они побегут умываться, стирать одежду и готовить горький отвар из разных сушеных кореньев и полыни. Старая Олеша утверждала, что только этот напиток поддерживает зимой их жизненные силы, но, по мнению Татьяны, с этой задачей куда лучше справился бы кусок хорошо прожаренного на костре мяса или бутерброд с колбасой.

Девушка спустила с кровати босые ступни, вмиг вобравшие холод старых полусгнивших половиц, прокралась к двери, отворила жалобно скрипнувший ржавый железный крюк и осторожно выглянула в коридор.

На другой половине дома спали «старшие»: в одной комнате сама Олеша, а в двух других – наставники из города, время от времени наведывающиеся в горную глушь. Татьяна слышала от других девушек, что в тех комнатах находятся зеркала-проходы, через которые и путешествуют учителя. К счастью, в этот ранний час дверь на ту сторону была наглухо закрыта.

Крадясь по дому мимо других комнат, Татьяна невольно вспомнила, что многие из учениц живут в таких ужасных условиях по многу лет. Например, Дарья Кошкина, единственная Татьянина подруга, находилась в доме Олеши шестой год, а все потому, что тоже не могла сдать руническое письмо. Зато в природном колдовстве ей не было равных: пухленькая приземистая ведьмочка с круглым широкоскулым лицом и приветливой улыбкой очень хорошо понимала в растениях и отварах и даже могла предсказывать погоду. Последнее искусство у колдунов этого края было в особом почете, и даже старая Олеша только ей доверяла свой ритуальный градовой нож, когда в преддверии бури надо было «порубить» тучи. Но Таня подозревала, что старая ведьма специально не отпускала такую хорошую ученицу и поэтому год за годом заваливала Дашу на экзаменах.

29